Годы я ощущала себя гадким утенком в Girls Aloud. Я чувствовала себя несчастной и абсолютно ничтожной. Я – высокая, тощая, с рыжими волосами и самой белой кожей, что вы видели – стояла рядом с четверкой самых шикарных девчонок Британии.
Они выглядели совершенством с красивыми прическами и изумительными загорелыми телами. И некрасивая я, совсем не в тему. Мы стояли и улыбались для фотосессии, а я размышляла, что если люди, посмотрев на меня, подумают: «Что она здесь делает?»
Это было странно. Я попала в группу, потому что моя жизнь заключалась в пении. А когда к группе пришел успех, внезапно оказалось, что дело не только в способности петь, все превратилось в гонку красоты.
Люди на радио и ТВ начали делать язвительные комментарии обо мне, я чувствовала себя ужасно. Взросление и без этого сложная штука. Мое чувство достоинства было на грани.
Я никогда не обсуждала это с девочками, потому что стеснялась. Если обо мне писали что-то плохое, я замечала, как остальные сворачивают эту газету или прячут ее. Я ничего не говорила, и они не говорили. Как будто мы сговорились делать вид, что ничего нет.
Еще я боялась, что это будет звучать как нытье. Я в такой чудесной группе, у меня отличная жизнь и я позволяю каким-то людям, оскорбляющим меня за то, что я рыжая, все это разрушить.
Моим способом борьбы с этим были поездки домой, в Ранкорн, как можно чаще, я уходила тусоваться с друзьями и забывала обо всем. Это был единственный способ заблокировать все.
У меня все дело было в пении, я могу петь, это и вселяло в меня уверенность. Но когда я получила такой шанс благодаря пению, попала в группу, моя уверенность испарилась.
Я была абсолютным танорексиком. Хотя, фактически, я подсаживалась на все. Я ничего не могла делать понемногу. Если я шла в спортзал, я тренировалась без остановки. Я заходила в магазин на 10 минут и просаживала 220 фунтов на косметику, резинки для волос, новое белье – все, что дарило мне чувство новизны, чувство того, что я чего-то стою, даже на несколько секунд.
Я не выношу Криса Мойлза. Неудивительно, что я выгляжу ничтожной на его фоне. Он ведь сам такой красавец, не так ли?
Я не чувствовала, что должна грузить остальных своими проблемами. Звучит жалко, но я почти решила утопить свои беды в алкоголе. Но все же, я довольно сильный человек.
Я люблю свою жизнь и Карла, мне нравится быть в группе. Люди говорят о распаде группы, это неправды. Мы можем делать что-нибудь и там и здесь, но мы – группа и мы в ней, потому что мы это любим.
Я раньше избегала зеркал. Я смотрелась туда и думала: «Я так некрасива». Потом это перешло в: «А так уж ли я некрасива?» и сейчас я смотрю и думаю: «Я начинаю выглядеть хорошенькой!» Не знаю, изменилось ли мое лицо или выросла моя самооценка.
Я поняла, что циклилась на том, что красота – это что-то определенное. Главное в женщинах – то, что мы все разные, и я тоже другая.
У меня все еще рыжие волосы, худощавое тело и голубые ноги, но мне нравится тот факт, что я – другая. Я себе нравлюсь. Может, я не всегда улыбаюсь, но я счастливей, чем когда-либо.

1. Поделись секретом – расскажи что-нибудь о себе. -Когда никто не видит, я танцую по дому как сумасшедшая.
2. По какому правилу ты живешь? -Старайся поступать правильно – это простое, но лучшее правило.
3. Твой коронный номер на вечеринке? -Просто начинаю танцы у шеста!
4. Дэвид Кэмерон или Гордон Браун? -Дэвид Кэмерон. Я не очень-то поддерживаю лейбористов. Я хочу кого-нибудь сильнее и четче, чем Гордон Браун.
5. Последний ужин? - Мамин жареный цыпленок с сильно поджаренной картошкой и мятным соусом. Ням.